Самая большая ошибка - Страница 18

Голова у Кэтрин кружилась, она не могла отвести взгляда от пренебрежительных голубых глаз. Первоначальное обвинение Реда вызвало в ней инстинктивный протест. С Карлом у нее было по-другому. Может быть, у нее и не было сильного чувства к чему, о котором она так много слышала, но она уже перестала ждать, когда ее "настигнет гром среди ясного неба". Когда-то у нее были подобные мечты, но они так и остались мечтами. Страдания, которые она испытала после сердечной травмы, полученной в юном возрасте, когда ей было всего шестнадцать лет, заставили ее не доверять больше собственному инстинкту, опасаясь эмоциональных травм. Постепенно она стала воспринимать случившееся, как должное. Либо она не способна на сильную страсть, либо разговоры о ней не соответствуют действительным чувствам.

— Ты говоришь исключительно о сексе, — огрызнулась она. Здраво оценивая свои действия, она видела, что для некоторых людей обвинения Реда могут показаться оправданными. — Что же плохого в дружбе, в общих интересах и совместимости как основе для брака? Это же гораздо более разумное основание, чем короткая вспышка страсти, так похожая на безумие.

— Когда встречаются двое… — В его голосе появилась внезапная мягкость и хрипотца, и этот переход от яростного гнева был обескураживающим.

Глядя в глаза Реда, Кэтрин чувствовала настойчивое желание прекратить бесплодные словопрения.

— Теперь еще заяви, что ты романтик, — отозвалась она, совсем уже дрожа от усталости. Она видела свои собственные черты, отражающиеся в его глазах, — странных гипнотических глазах.

Эти глаза скользили по ее лицу лениво, как будто уступая необходимости, нежелательной и ненужной. Его взгляд задержался на ее шее, на которой яростно пульсировала жилка.

— Не смей! — глухо произнесла она дрожащими губами.

Кэтрин не знала, что с ней происходит, она чувствовала себя бессильной к сопротивлению, ощущая слабость собственного тела, странное сочетание страха и нетерпения.

С ее губ сорвался стон, заглушенный его ртом. Движение было резким и жадным; чувство блаженства, разлившееся в груди, делало тело Кэтрин податливым и покорным.

С неожиданным возгласом, беспомощная в руках Реда, она обняла его за талию и добровольно, ужасаясь тому, что делает, прильнула к нему.

Оторваться от него в эту минуту было для Кэтрин невозможно, и прошло несколько секунд, прежде чем она смогла перевести дыхание. Предательское чувство, которое лишило ее рассудка, теперь было вытеснено ощущением униженности. Она была охвачена отвратительной слабостью, что сделало ее покорной, впрочем, нет, активной участницей этих объятий.

Она думала, что сможет справиться с этой опасностью, ощущением агрессивной напористости, исходившей от Реда, и не отзываться на нее. Но это! Внутри у нее все сжалось при воспоминании о том, с каким желанием она отвечала на его грубый выпад. Он даже не пытался быть нежным, поняла вдруг Кэтрин, и именно он все остановил. Это было верхом ее унижения.

Ее грудь вздымалась от усилий справиться с чувствами, которые он пробудил в ней. Кэтрин встретилась с ним взглядом и ужаснулась насмешливому выражению его лица.

— Мне помнится, ты что-то упоминала о сексе, — медленно протянул он, наблюдая, как она кусает нижнюю губу; в ее лице читался вызов, высокие скулы все еще розовели на бледном лице. — Не очень изысканный способ, но, мне кажется, ты поняла суть!

Усмешка Реда охладила ее. Как она могла позволить себе так расслабиться? — настойчиво спрашивала она себя. С каждой секундой ее глупость становилась все очевидней. Впрочем, самой большой ошибкой было приехать сюда, где она, если у нее только не вырастут крылья, должна довольствоваться компанией этого ужасного человека. Но она ничего не могла сделать!

— Зачем ты это сделал? — с вызовом спросила Кэт.

Он пожал плечами.

— Ты сама этого захотела, — спокойно заявил он; губы его превратились в тонкую полоску и выражали отчаянную скуку, когда она горячо запротестовала. — Не думаешь ли ты, что у меня есть желание целовать дочь твоего отца? — пренебрежительно бросил он, резким движением придвигая к себе кресло. — Ты всегда была коварной малышкой, — язвительным тоном произнес он. — Твои глаза всегда смотрели на окружающих с вызовом и пренебрежением. Твои глаза могли заставить человека забыть о том, что ты всего лишь маленькая девочка, у которой есть все, включая и врожденное чувство превосходства, а также глубокое убеждение, что все будет к ее услугам, стоит только захотеть. А если даже чего-то и не хватает, папочка все устроит. Ведь именно поэтому тебе так больно было обнаружить, что Карл тебя обманывает, Кэтти? Ты не можешь смириться с мыслью, что кто-то нарушает твои планы?

Легкая морщинка залегла на ее лбу и сразу исчезла, пока она слушала его. Взрыв яростного презрения был мгновенным. Ее детство вовсе не было таким безоблачным, как ему казалось, и если она ощущала странную близость к Реду, то лишь потому, что он, единственный из всех окружающих, обращался с ней по-человечески. Что-то не совпадало. То казалось, что он питает к ней симпатию, а в следующее мгновение он вел себя так, словно она ненавистна ему. Неужели мужчины могут так ловко притворяться? — тоскливо думала она, краснея при одном воспоминании о его узких бедрах, только что прижимавшихся к ней.

— Если ты осмелишься еще раз дотронуться до меня, я… я заставлю тебя пожалеть об этом, — запинаясь, крикнула она.

— Возможно, я просто хотел смутить твой прагматичный умишко. С помощью секса можно это сделать, — засмеялся Ред. — Это слово оскорбляет твою невинность? Карл использовал другой подход? Ты всегда так моментально вспыхиваешь? — продолжал он с неприкрытым любопытством. — Я не понимаю, почему ты сердишься, крошка? Или ты хранишь свою страсть для тех, у кого серьезные намерения?